Тиэль: изгнанная и невыносимая - Страница 87

— Тебя послали убить?

— Столь прямо владыка никогда не выражался, — скривил губы в подобии улыбки Альдрин. — Мне намекнули на необходимость сопровождения юного Лильдина, слишком молодого и слишком доверчивого, в силу своей молодости способного совершить некие ошибки. Слухи о проклятии и твоей причастности к нему бродят в Дивнолесье. Диндалион не подтвердил их, но и не опроверг. Из кружева его слов было ясно одно: ты опасна. В остальном владыка целиком положился на мое мнение. Слишком привык, полагаю, что рейнджеры стреляют туда, куда он укажет движением брови, не задавая лишних вопросов.

— Вы и не задавали их никогда, сложно вопрошать, находясь под высокой клятвой исполнения воли владыки.

— Ты нашла выход, — облегченно улыбнулся рейнджер.

— Эй, эй! Ты хочешь сказать, остроухий, что, не возьми мальчик с тебя клятву, ты должен был бы убить Тиэль, потому что тебе намекнули? — встрял потрясенный призрак.

— Приказ владыки не всегда слова, чаще — лишь воля, — повел одним плечом, очень знакомо, как обычно делала Тиэль, эльф и снова поморщился.

— Не повиноваться он не мог, такова суть присяги, понуждающей к действию сильнее собственных мыслей и устремлений. Альдрин мог лишь тянуть время и искать решение. Мы достаточно знаем друг друга, чтобы рейнджер решился мне довериться в поисках выхода, — мягко вставила эльфийка. — Данная Лильдину клятва освободила его от бремени невысказанного приказа.

— И ты все поняла сразу, как только я тебе об эльфиках, у дома пасущихся, рассказал, и сидела, как вы выражаетесь, под стрелой, подходящего момента выжидала? — не то прошипел, не то проскрежетал Адрис, удивляясь собственной неспособности за внешней безмятежностью Тиэль разглядеть бездну.

Подруга лишь привычно повела плечом и мимолетно улыбнулась.

— Опять лучшее лекарство выбрала? — разом сдувшись, уточнил призрак, припомнивший рассказ Тиэль о ее талантах целительницы.

— Да, — просто согласилась эльфийка.

— Не понимаю! Неужели ваш владыка — такая мстительная сволочь, что решил чужими руками тебя прикончить за отказ, а до того зачем-то целый год выжидал? — Простив подругу почти сразу, призрак просто пылал возмущением от одной мысли о Диндалионе.

— Что такое год для долгоживущих? Миг. Нет, владыка, конечно, мстителен, но не думаю, что желание убить меня объясняется лишь жаждой мести. Скорее всего, если проклятие не смогли снять целители, Диндалион решил испробовать все возможные способы избавления. Среди них устранение живой первопричины проклятия занимает не последнее место, а он, похоже, уверен, что я виновна во всех его бедах, — рассудила Тиэль. — История хранит несколько прецедентов, когда подобные действия помогали исцелению.

— И ты спокойно об этом рассуждаешь? — снова начал заводиться Адрис, нарезая круги по зале и намеренно не выбирая, проходит он через предмет или сквозь эльфов, заявившихся незваными в его дом.

— Плакать или злиться на виновника проблем сейчас бессмысленно. Диндалиона поблизости нет, а все вы передо мной ни в чем не виноваты, чтобы слушать пустые истерики. Во всяком случае, настолько не виноваты, — улыбнулась уголками губ эльфийка, которую происходящее слегка позабавило. — Впрочем, моя гибель владыке все равно не поможет. Я уже поклялась в непричастности к наложению проклятия. В Диндалиона ударила не моя обида, а обида Леса за неправедный суд. Уверена, что уничтожать Дивнолесье в попытке избавиться от проклятия владыка не станет.

— А что будешь делать ты? — почти потребовал ответа призрак.

— Ждать, — повела плечом Тиэль. — У эльфов это хорошо получается. Лильдин не наследник, но в нем течет кровь правителей. Диндалион, утративший милость Леса, не сможет отдать явного приказа о моей смерти, а неявный вступит в противоречие с волей единственного родича, которому благоволит Перводрево.

— Как у вас, эльфов, все запутанно, — ругнулся Адрис, замирая у плеча подруги.

— У вас, людей, еще хуже. Слишком много родственников среди правителей и куда больше амбиций, чем у эльфов. Среди нас мало находится желающих тратить время на попытки добиться власти, чтобы командовать кем-то, утрачивая свободу распоряжаться собой. Неинтересно! — спокойно, будто не поняла сердитой иронии друга, объяснила Тиэль.

— Я так надеялся, что все случившееся не более чем недоразумение, следствие случайной обиды, — горько вздохнул Лильдин, не только глубоко переживавший, но и внимательно слушавший речи Тиэль. — Мечтал уговорить тебя вернуться. Полагал, ты обижена из-за изгнания, но рассчитывал, что долг целителя окажется превыше и примирение состоится. Однако если дядя так виноват…

— О степени его вины пусть судит Лес, а я не вернусь, Лильдин. В Дивнолесье есть место лишь для одного из нас, — печально улыбнулась Тиэль, показавшаяся, несмотря на золото волос и зелень глаз, старше всех в комнате.

— Это все, конечно, мило, вы все друг друга простили, — сварливо заметил призрак, ненавидящий сентиментальность и слабаков. — А что со стрелолистом? Все улажено и стрела просвистела мимо?

Эльфы беспомощно переглянулись, не зная точного ответа.

— Тогда хоть скажите — те остроухие соглядатаи, которые за Альдрином по пятам ходили, ни для кого кинжала не готовят?

— Это мои рейнджеры, тройка прикрытия, — сухо отметил эльф, встревоженный напоминанием о стрелолисте.

— Значит, не наемники с аналогичным поручением. Уже легче, — рассудил практичный дух.

— Возвращайся в Дивнолесье, Лильдин, как можно скорее, если беду можно отвести, Лес ее отведет, — посоветовала Тиэль.