Тиэль: изгнанная и невыносимая - Страница 38

— Хоббит, — недоверчиво нахмурился Кинтер.

В этот момент фигурка вора, сгребшего добычу в длинный узкий мешок и торопливо налепившего вместо петель кусочки цветной смолы, претерпела быструю трансформацию. Она превратилась в рыжего зверька с гибким вытянутым телом, метнувшегося по стенке влево. Видение померкло окончательно, водица просветлела, а волосок исчез, рассыпавшись мельчайшими частицами.

— Хоббит-оборотень-вор, — внесла коррективы Тиэль и удивленно фыркнула. — Чего только на свете не бывает!

— Вот настроенный поисковик. — Мастер Симарон продемонстрировал заготовленный амулет — тот самый флакончик, взятый у эльфийки.

Теперь туда была налита вода, на поверхности которой плавал очередной волосок. А к днищу крепилась мелкая серебряная монетка.

— Спасибо, мастер, — озадаченно поблагодарил барон, рассматривая конструкцию и пытаясь сообразить, как именно действует амулет. В конце концов, он очень быстро сдался и попросил инструкций у создателя «чудо-техники». — А как он работает-то? Светиться будет или еще что?

— Перечитал ты рыцарских романов в батюшкиной библиотеке, Кинтер, — иронично усмехнулся старик. — А ведь советовал я Урманту на ключ двери запирать. Все куда как проще. Когда из особняка выйдете, волосок во флаконе качаться начнет. Куда укажет, в ту сторону и двигайтесь, а как монетка отклеится — значит, воришка совсем рядом, не зевайте. Охрану только возьми на всякий случай!

— Так вор в Примте?

— В городе он, негодяй. Круг поиска я первым делом очертил, — горделиво объяснил Симарон и присел в кресло, украдкой утирая бисеринки пота с висков. Сказывался почтенный возраст мага.

— Спасибо, лейдас, — поклонился Кинтер. — А я тебе тут ларчик достал, будет охота, взглянешь!

Заинтересовавшийся старикан, позабыв про усталость, коршуном ринулся к занятной находке, бормоча под нос благодарности. Как и предвидела Тиэль, первым делом Симарон принялся осматривать сам тайник, а не пересчитывать золото.

Барон же торопливо сунул флакон в карман и почти бегом устремился из комнаты только для того, чтобы почти натолкнуться на монументальную, при всей ее худобе, фигуру дворецкого, торжественно огласившего:

— Обед подан, лейдас, не угодно ли проследовать со спутницей в столовую залу?

Кинтер заметался, явно не желая отвлекаться на перекус, коль пошла карта в поиске пропажи. Зато Тиэль негромко напомнила:

— Теноби надо покормить.

— О да, конечно, — смирил нетерпение юный барон, бросив в сторону прически собеседницы опасливый взгляд. Куда там ухитрялась спрятаться паучиха, он не знал, но злить восьминогую помощницу не решился. Если она кусалась так же качественно, как делала все остальное, то ссориться с паучихой было не лучшим способом мирной жизни. И вообще, сытая Теноби в любом случае лучше, чем голодная.

Дворецкий лично проводил господина и его компаньонку к столу, распорядился насчет затребованных сырых яиц, не уточнив даже, на кой барону это блюдо. Не дворецкое это дело — претензии к меню хозяина предъявлять! Его дело — приличия и распорядок соблюдать! Во исполнение этой миссии Брисмис замер статуей у дверей, дабы проследить за правильностью организации процесса подачи пищи.

Три лакея для двух сотрапезников было чересчур, на взгляд каждого из обедающих, но ни один спорить с Брисмисом не стал. Кинтер понимал бесполезность процесса, Тиэль было почти все равно. Она давно не принимала пищу в сколько-нибудь более официальной, нежели кухонные посиделки с кухаркой и призраком, обстановке. Но это вовсе не означало, что эльфийка забыла все утонченные правила поведения истинно высокородной лейдин, вкушающей яства. Манеры были одним из немногих сокровищ, сохранившихся у Тиэль — изгнанницы Дивнолесья. Пользовалась она ими нечасто, но истинные драгоценности со временем не тускнеют, скорее, напротив — чем реже приходилось лейдин из рода Эльглеас соблюдать правила столового этикета, тем более терпимо она к ним относилась, переведя из раздела отравляющих жизнь в скучноватые развлечения.

Даже педант Брисмис взирал на гостью хозяина с одобрительным благоговением. Как она вкушала сырный суп с гренками, как порхали в ее пальчиках ложечка и вилочка для закусок!

Такое состояние старого дворецкого длилось ровно до момента включения в состав трапезы чашки с сырыми яйцами, затребованной юным бароном. Едва слуга опустил посудину на стол и отступил, как из прически худенькой эльфийки выбрался паук. И торопливые уверения Кинтера в том, что Теноби — всего лишь домашний питомец лейдин Тиэль, помогли мало. Один лакей тихо сполз по стеночке в обморок, сравнявшись цветом лица с той самой белой стеной. У второго, чуть более стойкого, руки тряслись так, будто они, а не содержимое подноса, являлись десертным желе.

— Мы закончим трапезу самостоятельно, Брисмис, — пообещал барон, пока исполнительный дворецкий не пригнал на подмогу очередную партию обморочных лакеев. — Поручаю тебе испросить от моего имени у лейдаса Нартара двух стражей для сопровождения в город. Мы с лейдин Тиэль отправляемся на поиски вора.

— Как будет угодно лейдасу, — чопорно отозвался побледневший дворецкий, с помощью второго слуги подхватил пребывающего в обмороке первого и покинул зал, тихо-тихо притворив дверь. Вдруг зверушка лейдин не переносит резких звуков?

— И зачем нам охрана, если такой паучок имеется? — во всеуслышание насмешливо вопросил ехидный дух, проявляясь на несколько минут рядом со столом, чтобы пуститься в рассуждения: — Водрузи ее себе на макушку, Тиэль, и нужные вопросы задавай. Все скажут, если от страха враз не помрут… Хотя нет, язык-то отняться может или еще какая неприятность ароматического свойства приключится. Мне-то без разницы, а вам нюхать. Да, пожалуй, паренек прав, паучка оставим как крайнее средство!